Жания Аубакирова — успешная пианистка, олицетворяющая для многих стран символ Казахстана, сегодня все громче заявляет о себе как видный деятель культурной и общественной сфер. В апреле исполняется шесть лет, как она возглавляет ведущий музыкальный вуз республики — Казахскую национальную консерваторию имени Курмангазы. Недавно она встретилась с Главой государства.
— Разговор с Нурсултаном Абишевичем касался тем, которые прозвучали на днях в его очередном Послании народу Казахстана: все, что связано с подъемом национальной экономики, находит отклик в душе любого музыканта. Вообще, я должна отметить, что, несмотря на недавние кризисные для страны годы, отношение к культуре в Казахстане всегда было особое — и в плане финансирования, и в плане возможности концертов за границей. Беседу с Президентом можно назвать своеобразным отчетом главного музыкального вуза страны. Главе государства было интересно все: как меняется ментальность людей, связавших свою жизнь с музыкой, отношение музыкальной молодежи к своей профессии и многое другое.
— Какими новыми именами может сегодня гордиться Казахская национальная консерватория имени Курмангазы?
— Талант не выбирает времени для своего появления. Другое дело — создаются ли условия для полной реализации возможностей таланта. В этом смысле наша консерватория может назвать столько имен, востребованных и в России, и в Европе, и в Америке, что для этого наверняка не хватит газетной площади. Одним из выпускников нашей консерватории является, к примеру, Алан Бурибаев, который сейчас дирижирует по всему миру. Амир Тебенихин, прежде чем продолжить образование за рубежом, первые три года учился в нашей консерватории. Певица Нуржамал Усенбаева, пианистка Сауле Татубаева, виолончелистка Ботагоз Калиева — это все наши выпускники. Очень много наших музыкантов работает в оркестрах Светланова и Гергиева, имена которых не нуждаются в представлении. Приметой нового времени является то, что молодежь уже не ждет специальных приглашений или поддержки государства, как это в свое время делали мы, а сама, выискивая в Интернете конкурс на занятие вакансий. Не спрашивая нас и часто даже не извещая, молодые заключают контракты с зарубежными музыкальными коллективами или уезжают учиться за границу.
— Как вы относитесь к тому, что Марат Бисенгалиев, которым мы по праву гордимся, стал все чаще привозить в Казахстан музыкантов из Англии?
— Я знаю, что музыкальный мир республики воспринял это неоднозначно. Но что касается меня лично, то я расцениваю действия Бисенгалиева с той позиции, что он привозит английских музыкантов для того, чтобы показать — вот каким должен быть уровень! Сейчас Бисенгалиев собирается формировать при поддержке местного акимата оркестр в Западно-Казахстанской области, где ведущие специалисты и дирижер будут представлены зарубежными музыкантами. И если не паниковать по этому поводу и дать возможность раскрутиться эксперименту, то наверняка будет получен хороший результат.
— А вот Алан Бурибаев создал оркестр, сплошь состоящий из наших музыкантов...
— Нельзя по-большевистски относиться к таким процессам — этот прав, а тот — нет. В действиях каждого из них есть и рациональные зерна, и, возможно, ошибки. И Алан и Марат — люди, у которых есть опыт зарубежной жизни, и, используя его, они пытаются помочь Казахстану, но только каждый это делает по-своему. Поэтому, я считаю, нужно их не судить, а просто посмотреть на конечный результат и при возможности дружески корректировать их действия.
— Ваши удачи в той должности, которую вы сейчас занимаете, многими расцениваются как результат редкого женского обаяния...
— Обаяние обаянию — рознь. Не скрою, я его использую, когда очень хочу кого-то убедить. Но на одном обаянии далеко не уедешь, главная моя сила в том, что я так ставлю вопрос и нахожу такие аргументы, что высокие государственные чиновники, которые озабочены не столько вопросами культуры, а экономики страны в целом, слышат меня. Я считаю себя не только творческим человеком, но и аналитиком сферы культуры, который в общем-то неплохо разбирается в вопросах экономики. Мне в этом помогают гены моего родителя — академика, доктора экономических наук Яхьи Аубакирова. В общем, я пробивной ректор.
— А как вы себя ощущаете в наше время?
— Я по натуре — оптимист, а еще — человек, который привык много работать. Эти качества позволяют мне не поддаваться преходящим волнениям, сиюминутным настроениям. Можно сказать, это один из секретов моих успехов в музыке, работе, жизни. Я давно ушла от иллюзии, что в жизни достаточно напрячься один раз и, добившись большого результата, все остальное время почивать на лаврах. Нужны постоянная работа, постоянное напряжение сил, пополнение знаний и, наконец, просто человеческое любопытство и интерес к тому делу, которым занимаешься. Учусь организовывать свое время, стараюсь менять подходы, принципы, содержание разных дел, стараюсь все успеть, и поэтому принцип «Если хочешь много сделать, то обязательно найдешь время» работает безотказно. Глубоко убеждена, что много работающий человек обязательно будет иметь результаты.
— Какие проблемы беспокоят вас сегодня как ректора консерватории?
— С течением времени меняются приоритеты, оценки происходящего, значимость проблем, их содержание. Наверное, самой важной для меня задачей как ректора было улучшение материального положения консерватории и ее работников. На этом пути многое удалось, конечно же, благодаря поддержке государства, общественного мнения, изменившегося в сторону усиления внимания к культуре, и общего улучшения экономического положения республики.
У нас неплохая, в сравнении с другими государственными вузами, зарплата, обновлены многие музыкальные инструменты, внедряются современные технические средства обучения, о которых раньше приходилось только мечтать, выделено нам и новое здание рядом со старым корпусом. Но мы каждый раз поднимаем планку требований все выше и выше, что дает новый импульс для развития. Кстати, я впервые услышала от европейских партнеров, что Казахская национальная консерватория — один из самых динамично развивающихся музыкальных вузов не только на территории СНГ. Они имели в виду не только увеличение бюджетного финансирования консерватории, но прежде всего расширение наших контактов, обменные программы, открытость инновациям, новым творческим идеям.
— Насколько система нашего консерваторского образования соответствует общемировым нормам?
— Вспоминаю мое первое посещение конгресса Ассоциации европейских консерваторий. Тогда я думала: «Как можно сравнивать нас и их? У них такие возможности, условия, у них нет наших проблем». А уже через 4 года на очередном конгрессе я поняла, что этот разрыв не так уж велик. Более того, например, проблема создания образовательных стандартов, которая сейчас беспокоит европейские консерватории, у нас уже не проблема. К собственному удовлетворению, я поняла, что наша консерватория — равноправный участник мирового музыкального процесса.
— Сейчас все стремятся стать юристами, финансистами, менеджерами. Как вы оцениваете шансы студентов консерватории на хорошую работу, устроенность, обеспеченность?
— Меня, как ректора и музыканта, волнует будущее наших студентов. Думаю, основной целью любого обучения, в том числе высшего музыкального, должно быть формирование успешного, востребованного выпускника, готового к реальной жизни в конкретных условиях. Составляющие же успешности — безусловный профессионализм, психологическая устойчивость, свободное владение казахским и иностранными языками, знание современных компьютерных технологий, способность творчески мыслить, формулировать, планировать и выполнять задачи и, не удивляйтесь, умение зарабатывать деньги. Кстати, в консерватории уже который год отслеживается дальнейшая судьба каждого выпускника. Многие из них, как я говорила выше, работают в ведущих музыкальных коллективах и учебных заведениях Казахстана, России, Америки, Германии, Италии, Швейцарии, Франции.
Вместе с тем я должна отметить, что судьба музыканта во многом зависит и от него самого. Одаренность, трудолюбие плюс продуманная программа обучения и хорошие педагоги — это практически гарантия его будущей успешности.
Современный учебный процесс в консерватории ориентируется на личность каждого студента. Уже сегодня в государственные стандарты образования заложены «дисциплины по выбору», учитывающие в первую очередь желание студентов получить углубленные знания по тому или иному предмету. Думаю, студенты должны иметь право выбора преподавателя и в обязательных дисциплинах. Это, естественно, влечет за собой комплекс проблем и неоднозначных психологических ситуаций. Ведь от выбора студентов начинает зависеть нагрузка педагогов. Здесь-то и встает вопрос востребованности не только будущего выпускника, но и преподавателя. И последний оказывается в условиях, когда он вынужден постоянно подтверждать свой профессионализм, совершенствоваться, уметь быть интересным. При этом мы понимаем, что процессы и изменения в музыкальном образовании не могут быть быстрыми. Это медленные процессы. Но они должны идти, должны эволюционировать.
— Вас нередко упрекают в том, что вы часто меняете тех или иных руководителей структурных подразделений.
— Не потому, что просто хочется менять. А потому, что постоянно ищешь людей, которые способны принять эстафету и повести дело на новом уровне. Всегда тяжело расставаться с теми, с кем ты работал какое-то время рука об руку. Но время меняется стремительно, также стремительно меняется общественный и профессиональный спрос. Все, кто работал в нашей организации, — работали со 100-процентной отдачей, порой — на пределе возможностей. Я никого не могу упрекнуть как недостаточно ответственного работника. Но наступило новое время, потребовались новые люди. Весь мир так живет — в постоянном движении, в динамике. Время неумолимо ускоряется, и естественно, что большинство людей не выдерживают такого высокого темпа.
— Каков потенциал нынешнего состава консерваторской команды и в чем ее сильные стороны?
— Последняя команда, с которой я работаю уже больше двух лет, меня по большей части устраивает. Несколько лет назад я и не надеялась, что смогу найти людей, способных мыслить и работать так интересно, грамотно, творчески. По натуре я — максималист и не мирюсь со средним и спокойным состоянием дел. Скорее всего, это потребность добиваться высшего результата во всем, чем занимаешься.
— Известно, что путь развития современного музыканта достаточно долог. Как вы оцениваете нынешнюю ситуацию в системе музыкального образования нашей страны?
— Вся государственная система музыкального образования до сих пор строилась по той модели, которая была заложена еще во времена СССР. За эти годы произошли большие изменения. Стало ясно, что общее среднее образование гарантировано государством, а вот музыкальное, художественное, спортивное, т. е. как бы дополнительное, перешло на хозрасчет. Оптимизация коснулась и средних музыкальных учебных заведений. В своих поездках по Казахстану вижу плачевное, бедственное положение музыкальных училищ. Только в некоторых городах доброжелательное, основывающееся на личных контактах отношение местных властей помогло удержаться училищам на плаву, но это скорее исключение, нежели правило. Резко сократились план приема и количество обучающихся. До сих пор популярны разговоры, что Казахстану не нужно так много музыкантов. Парадокс сегодняшнего дня заключается в том, что начальное и среднее музыкально-образовательные звенья находятся в упадке, а высшее образование развивается успешно: в Астане открылась и быстро встала на ноги Академия музыки, а консерватория находится сейчас, без преувеличения, на очень высоком уровне. И сегодняшняя проблема — восстановить разумный баланс всех ступеней музыкального образования.
— Чем отличается западная система образования от нашей? В чем принципиальная разница?
— Мы рады, что в консерватории сформированы не просто теоретические представления о западной модели, а есть возможность наблюдать, как работают французские, американские, немецкие музыканты. Это очень поучительно. У них невероятная трудоспособность. Ни смена часовых поясов, ни плохое самочувствие, ни бытовые затруднения не могут отменить запланированные репетиции и занятия со студентами. Жесткая самодисциплина — это просто привычка профессионала. Кстати, трудовая дисциплина — тот обязательный и необходимый минимум, к которому стремится сейчас консерватория. Возможно, для других вузов эта проблема не столь актуальна, но специфика консерватории — в обилии концертирующих педагогов. Я, как руководитель музыкального вуза, безусловно, заинтересована в привлечении востребованных музыкантов и поддерживаю концертную деятельность преподавателей, поскольку это способствует их профессиональному росту, тем более что я сама отношусь к их числу. Вместе с тем я не могу и не буду жертвовать учебным процессом, считаю себя обязанной обеспечить права студентов на получение уроков. Совмещать же напряженный ритм концертной деятельности и график учебного процесса сложно. И администрация консерватории сейчас работает над созданием оптимального решения этой проблемы.
— Что вы можете сказать о перспективе развития вашего проекта «Восходящие звезды»?
— Его я собираюсь продолжить, несмотря на материальные проблемы. Главное достижение этого мероприятия — в стремлении привлечь как можно больше молодежи из регионов, не имеющей доступа к ведущим музыкальным специалистам и современным методикам. Этот проект можно считать поворотным в нашем педагогическом сознании. Ведь любой преподаватель всегда старается заниматься только с одаренными детьми — это в основе современной и прежней ментальности. Хотя сегодня во всем мире происходит процесс несколько противоположный — музыка является средством объединения людей самого разного уровня. Так называемые «неперспективные», общаясь с мастером, могут подниматься до его высот, стремиться к ним. Возможно, методы могут быть разными, но уважительный подход к каждому ученику, понимание самоценности его должны быть одинаковыми. Поэтому я считаю необходимым продолжать проект «Восходящие звезды» и большему количеству детей дать возможность приобщиться к высокому искусству.
— Совпадают ли мечты первого руководителя ведущего музыкального вуза республики, известного музыканта и просто красивой женщины?
— В глобальном, общем плане — безусловно. Как всякий человек, я мечтаю о мире, стабильности, процветании родного государства. Мне лично хотелось бы достичь гармоничного сочетания творчества, работы, личной жизни. Ну а в деталях мечты «первого руководителя, музыканта и женщины», как правило, не совпадают!
